Горжусь тобой... Гималаи 4
Все благодарят за вдохновляющие посты, которые я пишу, но, признаться, я и сама частенько бываю на грани.
Отчаяние. Мы смотрим на бесконечные песчаные долины на чужих страницах и думаем: "Ему везет!", но забываем, что маятник раскачивается в две стороны. Чем сильнее амплитуда, тем сильнее ветер на обратной стороне земли уносит песок на дно океана.
Автобус из Джомсома. Горная болезнь одолела меня и приходится спускаться с Гималаев в долину, ютясь с тибетцами, в проходе, на чемоданах, за деньги, которые в три с половиной раза больше суммы, которую за проезд заплатил любой из них. Восемь часов спустя я в Покхаре - перевалочным городке для всех стартующих в трекинг. Едва закрыв дверь геста, падаю на кровать.
"Приносим свои извинения, но в назначенный день, мы работать не будем. Если вы завтра не привезете паспорт, отдадим его вам только через четыре дня", - говорится в письме индийского посольства, которое означает для меня потерю заранее купленного билета и, так как моя виза закончится за день до этого, финансово-законодательными разборками с таможенниками, которые, после не запланированного путешествия в Гималаи, мне просто не по карману. А ведь получи я письмо восемь часов назад, могла доехать на том же автобусе прямо в Катманду!..
- Ну почему?Почему это происходит со мной? - театрально вскидываю руки к небу.
Шесть лет назад, во время первой поездки в Непал, такой же вопрос у меня был и к Будде.
Ночь. Главная Ступпа Бодхи в отдаленном районе Катманду, та самая, где снимали "Воины света". Хотя на рассвете площадь выглядит завораживающе: тибетские монахи, совершающие парикраму, старушки падающие наземь в простирании, звуки дивных ритуальных инструментов, длинные прилавки с разноцветными, каменными малами, - ночью здесь жутко. Вокруг кромешная темнота, ни одного человека, голодные псы рыскают в поисках отбросов, а колоритные прилавки и ресторанчики спрятаны от разбойников за деревянными засовами.
Я сижу на походном рюкзаком перед белоснежной Ступпой: "Черт, что я вообще делаю в Непале?!"
Полчаса назад я поссорилась с владельцем недорогого и совсем крохотного отеля, в котором остановилась. Маленькая, не слишком чистая комнатка, кроме кровати - никакой мебели, а в оконной раме не оказалось стекла. В отеле, после семи вечера, как и во всем Непале, пропадает электричество, а в девять начинается "комендантский час": с улиц пропадают люди. Даже владелец отеля уходя запирает дверь, вместе со мной-единственным постояльцем, на замок.
- Бери такси и приезжай! Дом большой, даже горячая вода есть, да и комнаты здесь стоят столько же, - сказал по телефону панк с ярким, зеленым ирокезом - мой случайный попутчик в автобусе "Нью Дели-Катманду", который присматривал за русским гестом. Конечно же, владельцу моего отеля, которому проживание оплачено наперед, это не понравилось и он просто не вернул мне деньги.
Пока мы с таксистами безрезультатно искали нужный адрес, панк перестал брать трубку. Пришлось вернуться на площадь. Моя гостиница уже закрыта, а вокруг - только очень дорогие и пустые отели, которые мне не по карману. Я сижу напротив Будды и холодею от страха. А он молчаливо смотрит на меня своими огромными, раскосыми глазами:
- Будда, скажи, ну за что?
Тотальное одиночество. Когда не к кому обратится, некуда идти, ты не знаешь что делать. Во всем городе нет света,а у тебя нет денег, интернета и ты идешь по незнакомой улице, глотая пыль и смок...
Отчаяние.
Какие разные бывают причины! Вот ты рыдаешь на полу потому, что любимый человек твоей компании предпочитает наркотики и ты ничего не можешь сделать, ведь это не твоя жизнь; вот он не приходит на встречу, потому что его бывшая режет из-за него вены; вот ты знаешь, что больше никогда его не увидишь; вот ты ночуешь на вокзале старого Дели, пока пьяный мент не прочь тебя полапать; вот ты просто галочка в чьейм-то секс-резюме; вот- оставила всю свою жизнь и сейчас одна , где-то на другом конце вселенной, строишь свой песчаный замок на дне океана...
Но все очень быстро проходит. Ведь жизнь - это не толко селфи на фоне пейзажей дорогих туалетов. Это внутреннее и внешнее путешествие, постоянное приключение, ежеминутное сражение.
За тишину в собственной голове.
И только "на грани", когда не на что больше надеяться, сквозь стену слез чувствуешь слабый свет. Что это? Неужели, это Бог внутри не дает мне сдаться? Куда ведешь ты меня и когда же я встречу того, кто укажет мне путь к тебе?
А пока, ты проходишь свой путь в одиночестве зная, что все сложиться именно так, как должно. В конце-концов, в писаниях говорится, что неприятности нужны для того, чтобы не дать нам забыть, - мы не управляем потоком жизни, а у мироздания нет другой цели, кроме как привести странника домой.
Мои непальские истории закончились удачно. Я сняла номер в дорогой гостинице на свой риск. А утром объявился протрезвевший панк и одолжив денег, забрал к себе в гест. История с билетом и просроченной визой тоже закончилась легко: подруга выручила деньгами, а таможенники даже не глянув в паспорт, шлепнули штамп "покинула страну". Я возвращаюсь в Индию.
------------------
Я много всего прохожу. И абсолютно точно знаю, - отчаяние - это всего лишь недостаток веры. Поэтому сейчас, впадая в ребяческую претензию к жизни "Ну почему?!" знаете, что я себе говорю?
- Да ты просто охуела, Лил.
У тебя ведь есть все! Прекрасные родители, чудесные друзья. Ты можешь попросить о помощи и тут же ее получишь. Ты путешествуешь, влюбляешься, влипаешь в разные истрии, тебе есть что есть, есть где спать, у тебя есть руки, ноги, - ты абсолютно удачливый человек!
Конечно, "руки"- аргумент слабенький, им никого не удивишь. Но помню, как-то я вела мастер-класс по игре на барабанах в детском центре раковых заболеваний. В разгар веселья, с драйвом и задором кричу малышам, сидящим в огромном круге и гремящим на инструментах:
- Двумя руками по барабану: дум-дум! Правой-левой! Веселей!
...А потом поворачиваю голову. Напротив - весь в зеленке пацан, в пионерской майке и шортиках, лет восьми. Он усердно выполняет все мои указания одной рукой. Потому что... второй у него нет. Вместо руки - затянувшийся шрамами обрубок. Рука ампутирована от плеча. Но он растерянна улыбается и все-равно, хотя бы с одной рукой, хочет просто играть.
И просто жить.
